Георгий Хлебников, кандидат философских наук
Поскольку различные аргументы в пользу бытия Бога часто называют доказательствами, необходимо прежде, чем говорить об этих аргументах, сказать о том, что такое доказательство.
Доказательство в широком смысле — это любой процесс установления истинности определенного суждения.
Существуют большие различия между доказательствами в различных областях человеческого мышления (научного, общественного и т. д.).
С точки зрения участия опыта в доказательстве из всей области научного познания выделяются науки, в которых опытные данные используются непосредственно, и науки, в которые опытные данные входят в обобщенной, отвлеченной, идеализированной форме. К первым относятся естественные науки: основанные на экспериментах разделы физики, химия, биология, геология, астрономия и др., а также науки об обществе, такие как археология, всеобщая история и др. Доказательства, опирающиеся на опыт, называют эмпирическими.
К наукам второго рода относятся математика, современная формальная логика, некоторые области кибернетики и теоретической физики — это дедуктивные науки. В них изучаются не вещи, которые можно воспринимать непосредственно, а абстрактные понятия, например, в математике — абстракция точки, не имеющей физических размеров, абстракция правильных геометрических фигур, в физике — абстракция идеального газа и т. п. Все эти объекты не обладают чувственной наглядностью, и потому изучающие их науки не могут прибегать к опытным доказательствам.
Целю доказательства является установление истинности тезиса. Однако истинность суждения, обоснованного посредством доказательства, не носит безусловного характера, то есть в большинстве случаев доказанное суждение является лишь относительной истиной. Относительность истинности доказанных суждений вытекает, во-первых, из того, что основание доказательства — данные, используемые в научных опытах — лишь приблизительно верно отражают действительность, то есть сами являются относительными.
Существует целый ряд понятий, которые, не будучи четко определены, могут приводить к противоречиям при их использовании в рамках обычной человеческой логики. Например, понятие всемогущества Божия, неверно понимаемое как неограниченная способность совершать любые действия, приводит к парадоксам, подобным известному парадоксу: может ли Бог сотворить камень, который Он будет не в силах поднять? (Кстати, некто остроумно решил эту проблему: такой камень — человеческая душа. Сотворив человека, Господь не может навязать ему спасение).
Эмпирические доказательства в конечном счете апеллируют к опыту, то есть к тому, что непосредственно или опосредовано (через прибор или доверие авторитету) познано людьми. Именно опыт является наиболее надежным критерием истинности, а не теоретические соображения, как бы правдоподобно они ни выглядели. В журнале «Знание-сила» как-то была помещена заметка, в которой остроумно сообщалось, что жираф — это миф, потому что животное, имеющее такую длинную шею, не может выжить в борьбе за существование. Еще более яркими примерами являются знаменитые апории (неразрешимые противоречия) Зенона, доказывающие, например, отсутствие движения в мире. Эти парадоксы не имели разрешения 2,5 тысячи лет, не поколебав ни в ком уверенность в существовании движения. Эти доказательства противоречили опыту, и поэтому в их истинность никто не верил.
Однако не любой опыт и не всегда может служить надежным аргументом. Особенно мало убеждает единичный опыт. Не всегда легко доказать достоверность опыта, правильность проведения эксперимента и учесть все факторы, определяющие результат. Наконец, результаты опыта часто можно истолковать произвольно.
В этом заключается относительность опытных доказательств. Но тем не менее, они остаются самыми достоверными и главными во всех естественных науках.
Итак, доказательство есть обоснование истинности (ложности) определенного утверждения. Доказательство, устанавливающее ложность тезиса, называется опровержением.
Доказательствами в полном смысле слова являются лишь доказательства в математике и логике, сомнения в истинности которых практически исключены. Но эти доказательства имеют дело с идеальными понятиями, символами, и ничего общего не имеют с реальными объектами. Опытные доказательства уже не имеют такой силы логической убедительности. В области физических явлений труднее достичь математической очевидности. Еще труднее доказывать что-либо в исторической области, а также в философских и мировоззренческих вопросах. К последним относится и вопрос о бытии Бога.
Относительность доказательств никогда, однако, не служила препятствием для человеческого сознания к исканию истины через сравнительную оценку аргументов двух основных взаимоисключающих мировоззрений: религиозного и атеистического. Истина может быть только одна: или есть Бог и, следовательно, есть вечность и смысл жизни, или нет Бога, нет вечности и бессмыслица смерти ожидает человека. Каковы доводы обоих мировоззрений? Рассмотрим сначала наиболее известные аргументы "против бытия Бога".
Однако научного доказательства небытия Бога не существует и принципиально не может существовать, по меньшей мере, по следующим трем причинам.
Это утверждение по меньшей мере наивно, ибо мы верим в существование очень многого, что никто из людей непосредственно не видел и не может видеть, например: субатомный мир, бесконечную Вселенную, психический мир человека (мышление, эмоции, волевые движения) и т.д. Бог же явился в мир в лице Иисуса Христа, о чем сохранилось много исторических свидетельств. Познали с несомненной достоверностью бытие Божие и очень многие "чистые сердцем" (Мф. 5, 2) люди в своем личном опыте. Поэтому вопрос должен ставиться не о факте ведения Бога, а об условиях этого видения.
Но, во-первых, наличие противоречий могло бы иметь значение для отрицания богодухновенности Библии, а не решения вопроса о бытии Бога. Во-вторых, эти т.н. "противоречия", будучи ничтожны и количественно, и по существу, нигде не касаются главного - истин веры и жизни, лишь в силу которых Библия является Писанием Священным.
Библия — не научный справочник. Ее богодухновенность состоит в точной передаче Откровения, всех его истин, необходимых для спасения человека, а не в описании деталей земной истории, служащих лишь средством, формой и наглядной иллюстрацией для выражения богодухновенного содержания.
Это сомнение наиболее распространенное. Основная его ошибка состоит в том, что оно исходит исключительно из посюстороннего понимания смысла жизни. И оставляется без внимания христианское учение о том, что конечным смыслом и вечным благом человеческой жизни является вечная жизнь в Боге. Кроме того, здесь не учитывается исповедуемая христианством свобода воли человека и отсюда обусловленность жизни, внутренней и внешней, характером и степенью духовно-нравственной чистоты человека и общества.
"Бог спасает нас, - говорят святые отцы, не без нас", т.е. Он не насилует воли человека. В то же время Откровение говорит, что Бог есть само Бытие (Исх. 3, 14; Ин. 2, 13), и Его свойства, многообразно выражаясь в духовном и физическом мире, являются для мира непреложным законом, жизненное соответствие которому приносит благо человеку, отступление же влечет болезни и страдания. Ненормальность (беззаконность) жизни всегда порождает страдание, которое должно бы понуждать разумное существо, человека, искать его причины не только в мире физическом, но и духовном, с тем чтобы не подпадать под действие их законов.
Но, к сожалению, человек, исследуя мир материальный, не уделяет одновременно должного внимания духовной области жизни и поэтому непрерывно нарушает ее законы, получая, естественно, в ответ самые неожиданные удары со вне и изнутри. Учение Церкви говорит вполне определенно: всякий грех влечет за собой страдание. То есть скорби и страдания человек причиняет сам себе своими страстями: самолюбием, алчностью, плотоугодием, гордостью... которые и порождают ссоры, вражду, убийства, войны и т.п. "Бог... не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью" (Иак.1, 13-14). Преп. Антоний Великий пишет об этом: "Бог благ и бесстрастен, и неизменен. Если кто, признавая благословенным и истинным то, что Бог не изменяется, недоумевает однако же, как Он (будучи таковым) о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; то на это надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается, ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом - по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога - по несходству с Ним. Живя добродетельно - мы бываем Божиими, а делаясь злыми - становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, - есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения" [Добротолюбие. 4-е изд. М., 1905. Т. 1.§150. С. 90.]).
С другой стороны, цель земной жизни человека, по христианскому учению, состоит в подготовке к вечности, подготовке, требующей большого напряжения, нередко страданий. Как ребенку для будущей сознательной жизни, так и каждому человеку для будущей вечной жизни необходимы труд, подвиг и испытания ("наказания"), воспитывающие его дух, дающие ему возможность увидеть зло, поразившее человеческую природу, и необходимость Спасителя для ее исцеления. Апостол Павел пишет: "Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?.. Те (родители) наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей - для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности" (Евр. 12; 7, 10-11).
Иную природу имеют страдания детей, праведников и вообще святых и невинных людей. Их страдания являются жертвенными, поскольку обусловлены они в основном не личными грехами, но грехами "ближних" (Лк. 10, 25-37) и проистекают из духа любви, пребывающего в каждом чистом, святом сердце. Ибо как в живом теле здоровые члены сострадают больным и восполняют, насколько это возможно, их функции, так и в живом организме человеческого общества происходит подобный же процесс сострадания (сознательного, как у подвижников, героев, или неосознанного на земле, как у детей) духовно здоровых его членов больным. Смысл и значение этих жертвенных страданий для самих мучеников, как и для тех, за кого они страдали, могут быть осознаны только с точки зрения вечной жизни. Об этом пишет св. апостол Павел: "Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас" (Рим. 8, 18). Эти страдания подобны тем "невинным" страданиям, на которые идут люди, отдавая свою жизнь за других, или отдавая свою кровь, свои здоровые органы тяжело пострадавшему. Они жертвуют, часто даже радуясь такой возможности и не спрашивая, виновен пострадавший в своем несчастий или не виновен, и справедливо ли страдать за него или не справедливо, ибо любовь не знает подобных вопросов и ее цель одна - спасти человека от смерти. Как и "Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных" (1 Пет. 3, 18).
Отсюда можно видеть, что вопрос к христианству о т.н. невинных страданиях, свидетельствующих будто бы против бытия Бога-Любви, является псевдовопросом. Он поставлен из непонимания природы этих страданий и попытки осмыслить их с точки зрения правовой, их "неправды", "невинности". В действительности же этот вопрос относится к духовно-нравственной сфере жизни и уясняется лишь исходя из основного ее закона - любви, важнейшее свойство которой - жертвенность. Только с признанием Бога Любви и вечной жизни личности и можно увидеть глубокий положительный смысл всех человеческих земных страданий, и особенно нравственное величие страданий друг за друга и праведника за неправедных - во имя вечного царства любви, вечной правды и радости.
Напротив, если такого Бога нет и вечности нет, то все эти невинные (!) страдания являются, следовательно, игрой слепых сил природы, каких-то случайностей или безнаказанным произволом человеческой жестокости. Какой же смысл, спрашивается, имела жизнь этих невинных страдальцев и эти несправедливые, часто жестокие и бессмысленные мучения для самих пострадавших? После страданий - смерть? И в этом весь атеистический "смысл" их страданий и их жизни?! [См. по этому вопросу, например: Еп. Феодор (Поздеевский). К вопросу о страданиях // Богословский вестник. 1909. № 10. С. 286-311; Введенский А.И. О так называемых невинных страданиях // Душеполезное чтение. 1891. Кн. 12. С. 505; Прот. П. Светлов. Христианское вероучение в апологетическом изложении. Киев, 1910. С. 697.]
Таковы основные и наиболее часто встречающиеся возражения против признания бытия Бога. Какова сила их логики и аргументации, было отчасти показано. Но важно подчеркнуть следующее. Для каждого ищущего человека необходимо уже сейчас знать, что он должен сделать, чтобы самому убедиться - есть Бог или нет Его. И если религия предлагает таковые средства человеку, то атеизм не только не имеет их, но и в принципе не может иметь. Ибо для того, чтобы познать небытие Бога, необходимо прежде познать все бытие в целом, что исключено с точки зрения науки, и самого атеизма ввиду бесконечности познаваемого мира. Поэтому на вопрос: "Что я должен сделать, чтобы убедиться в небытии Бога?" - атеизм может дать лишь один беспристрастный и объективный ответ: "Иди тем путем, который указывает религия, и тогда убедишься в ..." Замечательно, что и религия, и атеизм вместе (!) предлагают один и тот же путь для решения первостепенной важности вопросов: о бытии Бога, о смысле жизни, - и он состоит в призыве к практической проверке человеком религиозных условий богопознания.
Однако и в чисто теоретическом плане существуют аргументы, которые помогают непредубежденному человеку увидеть, что признание бытия Бога есть не плод фантазии человеческого сознания, но единственный логически оправданный постулат в разрешении вопроса о смысле человеческой и мировой жизни. Некоторые из этих аргументов рассмотрим в следующий раз.
Весь данный раздел подготовлен и часто дословно процитирован по Осипову А. И. Путь разума в поисках истины. М., 1999 http://www.wco.ru/biblio/theology/Osip1/main.htm
Опубликовано в on-line version журнала «Фома» №8 http://www.trimo.com/foma
www.Pravoslavieto.com